По ту сторону чувства - Венер Мавлетов

– Как у всего живого – выжить. Человек служит машиной выживания для генов. Гены создают копии самих себя. И все люди – копии. Они не так уж сильно отличаются друг от друга. Смерть одного не есть гибель человечества. Главное, что ген бессмертен. Сколько бы знаний и мудрости человек ни накопил в течение своей жизни, ни одна капля не переходит к потомкам генетическим путем. Каждое новое поколение начинает на пустом месте. Гены используют тело для того, чтобы оставаться неизменными.

– Хитрый у них план, – сказал Данис.

– А ты думал, природа вручит жизнь человеку, – заметил не без сарказма отец. – Человек слишком глуп, чтобы даже своим телом распоряжаться. Вот так и живем: тело само по себе, человек сам по себе, только в болезни встречаемся.

– В какой болезни? – не понял Данис.

– В болезни тела или души. А ведь мы могли бы избежать эту встречу, но не слушали жизнь. Жизнь всегда говорит с человеком на языке тонких чувств. И откликается человек своими чувствами. Если душа поет, то на правильном пути. Если тревожно, то жди беды и неудачи. Жизнь говорит с нами на языке чувств, а отвечает нам на языке событий нашей жизни. Если человек не понимает языка тонких чувств, то жизнь не церемонится. Она переходит к следующему, более грубому способу общения. Заводит человека в тупик, погружает его в глубокую депрессию, насылает на него болезни. С совсем непонятливыми разговор прекращается – наступает смерть. В общем, не следует грубо с жизнью разговаривать. У неё аргументов побольше.

– Отныне внимательно буду прислушиваться к своим чувствам, – сказал Данис. – И к чувствам других людей.

– Полагайся, Данис, на интуицию потаенного человека.

– Непременно. Как ты сам-то, папа? – задал Данис вопрос, ради ответа на который и пришёл.

– Все хорошо, – ответил отец. – За меня не переживай, вполне разумный и самостоятельный человек, даже двух сыновей вырастил.

– Ну я пойду, если что, то звони, – сказал Данис.

– И ты звони, если что, – сказал отец.

Данис вышел на улицу. Он воспроизводил в памяти разговор с отцом, чувствуя, что-то неуловимое ускользало от него. И вдруг его озарило: он совсем не знает своего отца, какой жизнью он живёт, о чём думает. Человек всегда занят собой настолько, что ему не до других людей. Живёт в своем мире, считая его самым уникальным. И в погоне за собственным счастьем, не замечает других, путешествует лишь по собственной вселенной мыслей и чувств, да ещё пытается других заставить жить по своим принципам. Этакие все атланты, истомленные необходимостью держать вселенную на собственных плечах. «Ведь именно поэтому отец ушёл из дома, – вдруг озарило Даниса. – Они с матерью стали друг для друга совсем чужими». Открытие не порадовало Даниса.

Глава 7

Сын ушёл. Багиш посмотрел на часы: шёл седьмой час. Гриша должен был приехать в шесть часов, но он никогда не приезжал в назначенный час, потому что был человеком-хаосом и жизнь его была хаосом. Единственное, что скрепляло все части его мира – бесконечные дела. Причем Гриша никакого плана не придерживался, полагаясь на случай и все события в его жизни складывались в причудливую мозаику.

Багиш лёг на диван и уже засыпал, когда раздался звонок. Он встал, открыл дверь. Гриша вошёл шумный. В руках у него были пакеты. А следом вошла красивая женщина.

– Вот познакомься, Багиш, – сказал Гриша. – Надя.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Здравствуйте, – поздоровался Багиш.

– Извини, я опоздал, – сказал Гриша.

– Если бы ты пришёл вовремя, то я бы удивился, – сказал Багиш.

Сразу же прошли в кухню. Гриша стал доставать из пакетов то, что принёс: копченую курицу, помидоры, огурцы, водку.

Копчёную курицу разделал сам Гриша, а Надя тем временем приготовила салат из помидоров и огурцов. Багиш же расставлял тарелки, вилки, достал стопки. Как только Надя приготовила салат, сели за стол. Гриша разлил водку по стопкам, поднял свою.

– За Сталина, – произнес он тост.

– Я не буду пить за Сталина, – сказала Надя.

– Почему? – спросил Гриша.

– Он столько людей погубил?

– Тогда не пей, – сказал жестко Гриша, чокнулся с Багишем и они выпили.

Надя так и осталась сидеть с поднятой стопкой, несколько растерявшись. Багиш решил прийти ей на помощь.

– Надя, выпейте за то, что сами желаете.

Она благодарно взглянула на него.

– Пусть люди живут в мире и дружбе, – сказала она и выпила.

– Не получится, – возразил ей Гриша.

– Что не получится? – не поняла Надя.

– Жить в мире и дружбе, – уточнил Гриша.

– Почему?

– Жизнь – это постоянная война людей, смыслов, идей, мужчины и женщины и, наконец, человека с самим собой. Ты могла бы, Надя, изменить мировоззрение взрослого человека, – спросил Гриша.

– Нет, конечно, – ответила Надя.

– Вот тебе и объяснение всего, – сказал Гриша. – Братоубийственная война в России перешла в войну за умы. Старое мировоззрение вступило в схватку с новым. Ни одна религия не приходила в мир бескровно, только с мечом и огнём. Православие в России проникало веками, а у Сталина не было вечности, но со своей задачей справился.

– Разве коммунизм – религия? – усомнилась Надя.

– Конечно, – сказал Гриша. – Иисус Христос и был первым коммунистом. Правда, он не обещал материального рая, а только духовного, но уже при жизни. Вот за это и выпьем.

– За что именно? – спросил Багиш.

– За счастье при жизни.

– Вот поэтому Иисус потерпел поражение, что только духовность обещал, – сказала Надя.

– Великие не терпят поражения. Поражение терпим мы, – сказал Багиш. – Каждый человек творит свою вселенную, в которой и живет. И терпит поражение, если нет в его жизни любви.

– Если воюет, вместо того, чтобы жить и радоваться жизни, – добавил Гриша.

– Мужчина, какие вы умные, – воскликнула Надя.

– Если взглянуть на историю с точки зрения денег, – сказал Григорий, – то все предстоят в ином, но более правильном свете. Миром правят деньги и идеи. Идеи – объединяют людей, а деньги – разделяют. Ведь так, Надя?

– Так, – подтвердила она.

– И вот над этим парадоксом, а лучше сказать – извечным несоответствием материального и идеального денно и нощно размышлял Натан Ротшильд. Однажды его озарило, как свести воедино деньги и идеи. Пригласил он к себе К. Маркса и говорит ему: «Умный, ты человек, Карл, – говорит он Марксу. – Напиши-ка простую и ясную книжонку, где обоснуй, что развитие человечества лежит через борьбу пролетариата с буржуазией. И что свобода и всеобщее счастье наступит только тогда, когда не будет частной собственности». Вот так и появился на свет «Манифест коммунистической партии».

– А зачем это нужно было Ротшильду? – внутренний протест заставил Надю задать такой вопрос.

– Видишь ли, Наденька, к этому времени практически всё золото мира принадлежало клану Ротшильдов. Вот он и решил ввести во всех государствах золотой стандарт, золотой фунт, марку, рубль, то есть чтобы деньги имели обеспечение золотом. И у кого золота больше, у того и больше власти. Его идеей было создать не коммунистический, а финансовый интернационал, во главе которого он станет и будет править миром.

– И все равно не понимаю, что в этом плохого, – сказала Надя.

– Многие не понимают, не только ты, Надя, – вступил в разговор Багиш. – При поверхностном взгляде действительно кажется, что Маркс прав, ибо в каждом государстве были и есть две силы, противостоящие друг другу: рабочие и капиталисты, эксплуататоры и эксплуатируемые. Но это только на первый взгляд. Людям ещё предстоит осмыслить, в какую ментальную ловушку попало все человечество. Ведь Маркс и Энгельс призвали к насилию, к убийству одними людьми других ради денег. Иным учением должны были руководствоваться те, кто решил изменить общество.

– Каким же? – спросила Надя.

– Вы о Авеле и Каине слышали? – спросил Багиш.

– Ну я же не ребенок, – с некоторой обидой сказала Надя.

– Вы – красивая женщина, – примиряюще продолжил Багиш. – И правда, трудно найти человека, кто бы о них не слышал, но так же трудно найти того, кто бы знал, почему же Бог отвергнул жертву Каина. Дары Каина исходили не от сердца, а истинно жертвовать – это жертвовать от сердца, ибо суть жертвы – испытание любви. Вот любви-то ни к Богу, ни к ближнему не было в сердце Каина, а свято место пусто не бывает, ненависть и зависть заняли пустующее место. И убил Каин брата своего Авеля.

– А Бог одновременно и наказал, и защитил Каин, – вступил в разговор Григорий. – Обрек его на вечное скитание, но защитил его от людской мести, известив всех, что всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро, ибо насилие всегда порождает насилие и этот процесс бесконечный. Вот этот-то основной постулат христианства «не убий» презрели Маркс и Энгельс в своему учении о классовой борьбе.